Тамара Эйдельман: как работает пропаганда

«Противопоставление "мы и они" — это древний эволюционный механизм человечества, но вопрос в том, подавляет ли культурный человек в себе его или развивает?»

«Такие пропагандистские алгоритмы, как распятый мальчик, составлены так, чтобы они действовали через эмоции на уровне, который глубже чем сознание; забудется история, а образы останутся». 

«Задача таких механизмов — вызвать страх, когда он есть — человек перестает думать и ищет, кто его защитит. Почему авторитарные люди любят фотографироваться с детьми? Потому что это образ защитника, образ вождя — также древний и сильный, из первобытного общества».

«В древности сильный вождь имел магическую роль: считалось, что, если он сильный — будет большой урожай, сообщество будет сыто и будет в безопасности. Тяга иметь сильного вождя уходит корнями в эти».

«Пропаганда всегда использует вранье: распятый мальчик, распятый военный, а также культ мучеников, умолчание ("нам не известно", "мы не знаем"), поддержку биполярного мира и распространение слухов».

«Контрпропаганда ничего не решает, нужно воспитывать ценности у населения. В первую очередь – ценность человеческой жизни на первом месте, человеческих отношений – это самое главное».

«Сейчас многие говорят, что главное захватить Останкинскую башню и переключить телевизор и все переключатся. Наверное, многие переключатся, но вообще-то – главное, это ценность человеческой жизни, отторжение насилия и критическое мышление. Если это развивается, то люди не поддаются человеконенавистничеству и пропаганде».

«В противостоянии жертвам пропаганды общие фразы ничего не дают: "украинцы нацисты" – "нет, украинцы не нацисты". Могут работать конкретные человеческие истории – погиб ребенок, разбомбили  квартал – неужели это цена? Работают человеческие вещи и человеческие отношения».

«Познер говорил о том, что знания кумулятивны, а этика – врожденная, она либо есть, либо нет. Но я считаю, что нет, этика может развиваться или не развиваться».